Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]
— А я об этом не думал? Полостей в бамбуке хватает. Прекрасно придумано, только слишком просто. Если зарождаются лишь подозрения, то проверить пара пустяков.
— Просвечивать? Думаешь, это возможно?
— Проще, коллега. Достаточно просверлить в ножках крохотные дырочки и подвести собаку, — ответил Гуров.
— Ты умный.
— А таможенники наверняка знают способы и проще.
— Вот черт! Я от этой девчонки без ума! — Крячко указал на телевизор: передавали рекламу «Сладкая парочка», танцевала юная брюнетка, кокетливо подмигивала.
— Оставим наркотики. Я таможню предупрежу, пусть у них голова болит. Какова цель сегодняшней беседы в прокуратуре? Кто что знает? И кто что хочет узнать? Твое мнение?
— Аналитик у нас единственный и непревзойденный, — усмехнулся Крячко.
— То ли у Кутузова, то ли у Наполеона, точно не помню, был установлен порядок: высказываться начинал младший, чтобы он не мог поддакивать старшему.
— Ты больше образован, Лев Иванович. Не умничай и валяй, раскладывай пасьянс.
— Трус несчастный! — Гуров взглянул на часы. — Твое время истекло, наливай.
Крячко взял бутылку, плеснул в стаканы, один протянул Гурову. Тот внимательно взглянул на содержимое, вздохнул:
— Я не орел, ни черта не вижу. — Отставил стакан. — Думаю, все просто. — Он снова вздохнул. — Петр соблазнил замминистра подписать запрос, «соседи» ответили, что похожий человек у них служил. Два ведомства были в курсе, но не прокуратура. Ни в запросе, ни в ответе о наркотиках ни слова, а Федул мотал меня по наркотикам.
— Ему приказали. — Крячко пригубил из стакана, взглянул на дно и пожалел о своей принципиальности.
— Повтори, — Гуров тонко улыбнулся. — Когда ты нальешь в третий раз, я тоже выпью. Да, ему приказали и слушали мои ответы. Следовательно, наш наркобарон имеет осведомителя именно в прокуратуре и захотел получить подтверждение и подробности. Можно предположить, что наш высокопоставленный мент…
— Мудак, — уточнил Крячко, подливая в стаканы.
— Доверительно похвастался в прокуратуре, что уцепился за наркотики, и назвал генерала Орлова. А связи Петра со мной и устанавливать нечего.
— У нас течет, но и у них не все днища целые, — подвел итог Крячко и вновь тоскливо взглянул на пустой стакан.
— Ты либо ханжа, либо алкоголик, — сказал Гуров, налил себе граммов сто и выпил. — А точнее, просто скверный клоун.
— Младшего ногой пнуть каждый может, — Крячко состроил обиженную гримасу и без перехода продолжал: — Федула они не просчитали.
— Он человек новый, решили — захочет выслужиться. Он очень старался, но глазами семафорил. Я, конечно, ни хрена не понял.
— Ты бы в любом случае не раскололся, нам сейчас прокуратура даром не нужна. Включить прожектора, осветить пустую сцену, всех разогнать по темным углам.
— Ну, парочка трупов на сцене оказалась бы обязательно, — возразил Гуров. — Первым они ликвидируют своего разработчика, затем Юдина, потом начался бы уже основательный гон на меня.
— А почему бы не начать именно с тебя? Использовать познания Еланчука?
— Мне чудится, что он тянет.
— С каких дел? Если человек переходит из спецслужбы в наркомафию, так шлепает по крови, брызги летят.
— Упрощаешь.
В кармане Крячко тренькнул радиотелефон. Гуров взглянул на друга удивленно.
— Слушаю, — сказал Крячко. — Одна? Как он смотрится? Ты не голоден? Сейчас я подскачу. — Он убрал аппарат, посмотрел на друга снисходительно. — Угадай.
— Ты установил за Еленой наблюдение, и тебе сообщили, что она вошла в какой-то ресторан с мужчиной, скорее всего с Юрием Петровичем Еланчуком.
— Ну и черт с тобой! Тебе же хуже! Человек, не умеющий удивляться, — несчастный человек.
Гуров оставил свою «семерку» у офиса, сел в «Мерседес» Крячко, вышел на площади Маяковского, доехал до Белорусской, тщательно проверился, перешел на другую линию и в конце концов вышел из метро на станции «Улица 1905 года». Уже стемнело. Гуров позвонил в дежурную машину, через минут двадцать, отпустив шофера, припарковался метрах в тридцати от «Мерседеса» Крячко и начал наблюдать улицу.
— Наконец-то, — Крячко укоризненно покачал головой, когда Гуров прилег на заднее сиденье. — Ты не торопился.
— Без комментариев. Скажи, как тебе удалось заполучить наружку?
— У Гурова везде друзья, а Крячко вчера на Казанский приехал, — ехидно ответил Крячко. — Я нашел не наружку, а верного мента с машиной и радиотелефоном.
— Расскажи, Станислав. Они в «Дели»? Представляешь, как было бы славно к ним подсесть и предложить тост за дружбу?
— Не представляю. Они могут не задержаться, командуй.
— Уверен, что они разъедутся. Твой парень следует за Еленой, мы — за Еланчуком.
Он помог сесть Елене за руль, галантно поцеловал ручку и раскланялся. К ресторану постоянно подъезжали и отъезжали машины, и даже опытный разведчик не мог определить, что за Еленой последовали «Жигули». Еланчук прошелся по тротуару, резко свернул за угол, так же резко развернулся в обратную сторону.
— И это все, чему он обучился? — удивился Крячко. — Меню довольно скудное, надо сказать.
— Смотри, сглазишь, — буркнул Гуров, который сидел в своей машине. — Ты идешь первым, я следом. Рванет на красный — не отпускай, его надо взять сегодня.
— А чего не брали, когда он садился за руль? — Крячко мягко тронул «мерс» следом за «Опелем» Еланчука.
— Все тебе расскажи. — Гуров тоже вырулил со стоянки.
Еланчук внимательно смотрел в зеркало заднего вида, «Мерседес» заметил, но в общем потоке машин не выделил, просто запомнил. Когда он выехал на Садовое, то вновь увидел «мерс» и уже не спускал с него взгляда. Перед площадью Маяковского Еланчук припарковался, бежевый «Мерседес» пристроился метрах в десяти за «Опелем». Еланчук вспомнил свой разговор с генералом, о котором, естественно, не доложил Валентино. А если он узнал и решил не вникать в тонкости, а быстренько убрать помощника, которым заинтересовалась милиция? Но шеф придумал бы что-нибудь похитрее, не стал бы висеть в центре, вывез бы на дачу либо в иное место. И на наружку не похоже — грубо и водитель один, хотя на заднем сиденье может оказаться и второй человек. Нет, так никто не работает. Так сработал мой план или не сработал?
Еланчук так увлекся наблюдением за Крячко, который вышел из «Мерседеса» и усердно пинал колеса, что не обратил внимания на «Жигули», которые припарковались перед ним.
Гуров подошел к «Опелю», постучал в боковое стекло, Еланчук махнул рукой, мол, проходите, я не извозчик. Гуров рассмеялся и вновь постучал, Еланчук приспустил стекло, сердито спросил:
— В чем дело? — И осекся, изображая удивление, даже испуг. Он лишь однажды видел фотографию Гурова, да и снимок был плохой, но разведчик узнал сыщика мгновенно.
— Откройте, Юрий Петрович, по-моему, нам пора объясниться, — сказал, улыбаясь, Гуров. — Не обращайте на него внимания, — сказал он, перехватив взгляд Еланчука в зеркало. — Это мой человек.
— А вы сами, извините?
— Несерьезно, Юрий Петрович, вы прекрасно знаете, кто я, но если настаиваете, — Гуров поклонился, — Гуров Лев Иванович.
Еланчук долго и внимательно разглядывал Гурова, затем, растягивая слова, сказал:
— Таким я вас и представлял, может, чуть жестче, грубее.
— Я обаятельный, — Гуров взгляда тоже не опускал. — Но это обманчивое впечатление.
— Понимаю, — Еланчук кивнул.
Они долго молчали. Гуров выкурил сигарету и спросил:
— Как будем жить дальше?
— Вы, как обычно, а мне следует подумать.
— Неправда, вы давно все продумали. Семью отправляйте немедленно. Паспорт, визы и место в тихой стране вы приготовили.
— Все-то вы знаете, — Еланчук слегка улыбнулся. — У вас, да и у всех остальных, ничего против меня нет и не будет. К убийству бухгалтера, похищению девочки — вот уж идиотская затея — я никакого отношения не имею.
— Имеете, — Гуров пожал плечами. — Похищение разрабатывали вы.
— Нет состава преступления, — перебил Еланчук. — Кстати, вы дали слово, что вы дадите нам отца, и слово свое нарушили.
— Ничуть не бывало, — возразил Гуров. — Папашу я доставил, он, правда, напился от нервов и упал, так я не виноват, что ваши парни не захотели подобрать пьяного.
Еланчук легонько похлопал в ладоши.
— Не надо актерствовать, Юрий Петрович. Вы отлично понимаете, что ваш хозяин уже знает либо завтра узнает, что я вышел на вас. В доказательствах он не силен, да и люди, стоящие над ним, не потерпят такого положения — вас ликвидируют.
— Нежелательно, — ответил Еланчук спокойно. — А чего я не желаю, обычно не случается. Разрешите праздный вопрос?
— Валяйте. — Гуров вновь закурил и приспустил окно.
